Anatolij Wassermann (awas1952) wrote,
Anatolij Wassermann
awas1952

Ресурсы необходимо не только использовать, но и создавать

«Ограничения надо преодолевать». На всякий случай ниже — исходный текст.

===

Ограничения надо преодолевать

Экономика — сперва производство, а уж потом торговля

Анатолий Вассерман

Во множестве исследований и учебников экономика определена как наука о наилучшем использовании ограниченных ресурсов. Вроде логично: едва ли не всё, что мы используем для работы и остальной жизни, далеко не безгранично. Более того, неограниченные ресурсы — например, воздух (по крайней мере за пределами особо грязных мегаполисов и промышленных регионов) — вовсе бесплатны и экономистами не рассматриваются. Чтобы включить в сферу экономической науки общедоступные возможности природы, экологам приходится прежде всего доказывать, что их можно исчерпать. А уж рукотворные ресурсы — от пропускной способности путей сообщения до нашего собственного рабочего времени — очевидным образом ограничены.

Вдобавок опыт человечества доказал: производительность начинает падать задолго до приближения к естественному пределу — непрерывный каскад водохранилищ гидроэлектростанций, автомобили впритык бампер к бамперу или 24 рабочих часа в сутки. Выходит, определение оптимальной степени использования ресурсов — и впрямь нетривиальная задача.

Вот только вся ли экономическая наука сводится к этой задаче?

Представление о ресурсах как чём-то фиксированном характерно для торговой логики, рассматривающей акты купли-продажи, но не задумывающейся, откуда берутся товары и/или услуги у продавца и деньги у покупателя. Столь узкий взгляд диктует соответствующие простые решения: если чего-то не хватает — поднять цену, дабы сократить спрос; если что-то, наоборот, в избытке — цену снизить (в пределе — как за вышеупомянутые общедоступные природные блага — вовсе не требовать оплаты). И можно — в духе тех, кого нынче велено считать эффективными менеджерами — вовсе не вникать в тонкости процессов потребления, не говоря уж о производстве. Торговец — всего лишь посредник между производителем и потребителем, рассматривающий обоих как чёрные ящики: можно изучать соотношения между входами в ящик и выходами из него, но внутреннее устройство остаётся загадкой — о нём в лучшем случае удаётся строить гипотезы на основе изученных соотношений.

Если нам неведомо устройство того, чем мы пользуемся, то приходится выбирать гипотезы по принципу, известному по меньшей мере со времён Аристотеля, но в привычном нам виде сформулированному в XIV веке богословом и францисканским монахом Уильямом из деревушки Оккам в английском графстве Суррей: излишне объяснять через многое то, что можно объяснить через меньшее — то есть надо останавливаться на простейшем из вариантов, достаточных для объяснения всех наблюдаемых особенностей явления. Когда сил и времени не хватает на полное изучение, такое правило, в середине XIX века прозванное бритвой Оккама, наталкивает на рецепты вроде «чтобы корова меньше ела и больше доилась, её надо меньше кормить и больше доить».

Чтобы избежать примитивных решений вроде удушения отечественного производства безденежьем под лозунгом привлечения иностранных инвесторов низкой инфляцией (как будто нет приёмов выведения доходов за рубеж при сколь угодно высокой инфляции), надо не просто наблюдать за внешними проявлениями внутренних закономерностей, а вникать в сами механизмы взаимосвязей. В частности, понимать, откуда берутся те самые ресурсы, чью ограниченность провозглашает общепринятое определение экономики.

На заре формирования человека как биологического вида ему были доступны только природные (в том числе и сформированные другими биологическими видами) ресурсы. Но первым специфически человеческим видом деятельности признано создание инструментов — ресурсов, изначально отсутствующих в окружающей природе. С тех самых пор и по сей день способность создавать нечто неприродное — основное отличие человека от прочих животных. И чем дольше развивается человечество, тем меньше в окружении каждого из нас доля природных ресурсов и соответственно больше доля рукотворных.

Создание — а не только использование — ресурсов позволяет человечеству развиваться далеко за природные пределы. Сравнение с другими биологическими видами, сходными по массе, физическим возможностям, скорости размножения и прочим важным показателям, позволило вычислить: если бы мы пользовались только тем, что доступно нам в природе, то вся наша планета могла бы прокормить не более миллиона человек. А нас уже семь с половиной миллиардов — и по прогнозам демографов будет ещё в 2–3 раза больше.

Действия, подобные торговле, наблюдаются у многих биологических видов: симбиоз — взаимовыгодное взаимодействие нескольких видов (вплоть до формирования из них единого вида — так, симбиоз мхов и водорослей в конце концов породил лишайники, где мох и водоросль в принципе не могут существовать раздельно и даже размножаются только совместно, в едином темпе); обмен подарками в ходе брачных игр; добыча разными членами стаи разных полезностей в нескольких местах с последующим их обменом… А вот самостоятельное создание орудий, хотя в зачаточной форме наблюдается у большинства приматов (и даже у некоторых птиц), но в развитом — достаточно разнообразном — виде присуще только человеку. Не говоря уж о производстве средств производства: орудия для создания орудий делают только люди.

И уж подавно почти исключительно человеческая черта — взаимодействие в процессе производства. Разве что муравьи, термиты, осы и пчёлы вместе строят свои жилища и собирают корм (но не производят его!), бобры совместно ладят свои плотины да некоторые хищники охотятся стаями. Но все эти достижения, громадные по меркам естественной эволюции, ничтожны на фоне разнообразия и эффективности действий людских коллективов.

Очевидно, главная часть деятельности человечества — не торговля, а производство. И чем оно сложнее, чем разнообразнее — тем человечнее.

Карл Хайнрихович Маркс не зря положил в основу всей своей теории развития общества исследование развития производства. Более того, ему удалось показать: структура общества определяется прежде всего производственными отношениями, а те в свою очередь зависят от производительных сил.

Увы, главный вывод Маркса — неизбежность возвращения общественной собственности на средства производства (её кратко именуют социализмом) — сочли невыгодным для себя многие частные владельцы этих средств: даже сейчас ещё не вполне ясно, легко ли при предстоящем (по примерной оценке — во второй половине 2020-х годов) переходе к новому — опирающемуся на компьютерное планирование — социализму сохранить благосостояние всех многоимущих без исключения, а уж в те времена формула «кто был ничем, тот станет всем» считалась неотделимой от её зеркального отражения «кто был всем, тот станет ничем». Отсюда многообразие послемарксовых экономических теорий, сочинённых исключительно ради отвлечения массового внимания от социалистического будущего. Правда, они по большей части дают правильные результаты только в тех случаях, когда им удаётся переформулировать в своих терминах выводы теорий, основанных на анализе Маркса. Но в рамках классической политэкономии (от Адама Адамовича Смита и до Маркса с его ближайшими учениками) выведено столько интересного, что ещё не одно поколение антимарксистов сможет создавать иллюзию правдоподобия своих сочинений — и пользуясь этой иллюзией, давать во многих практически важных случаях указания, несовместимые с жизнью.

Модные нынче теории многообразны (а некоторые — многоБЕЗобразны). Но ради противостояния Марксу почти все они старательно избегают основного марксистского инструмента — анализа производственных процессов (и основанные на них курсы вроде Master of Business Administration даже уверяют: можно руководить производством, вовсе в нём не разбираясь). Отсюда представление о ресурсах как чём-то заданном извне и жёстко ограниченном.

На рубеже тысячелетий появилось множество исследований (в том числе и моих собственных), доказывающих: даже уже имеющегося набора ресурсов (в том числе технологий) более чем достаточно для обеспечения многовекового благополучия всего человечества. Но на мой взгляд, эти исследования всё ещё остаются в пределах торговой логики. Логика же производственная говорит: экономика — наука о преодолении ограниченности ресурсов.

===

Как видим, производственная логика неизменно приносит несравненно больше полезных возможностей, нежели торговая.
Subscribe

Recent Posts from This Journal

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

  • 1 comment