Елена Коренева · 2018-02-25 19:15 · На всякий случай копирую полностью (как обычно, с устранением очепаток и уточнением препинаков).
Сегодня я позвонила Лие Ахеджаковой, зачитала ей статью, под названием «Ахеджакова заявила о чувстве отвращения к российским хоккеистам».
Статью я нашла в фб — на странице одного из её коллег, не являющегося, к счастью, её автором. Но комментарии под публикацией в его ветке не заставили себя ждать: Лию называли «безумной старухой», «дурой», «больной», обвинили в том, что она «не любит Родину», многие комментаторы сразу заявили о своём разочаровании в гениальной актрисе…
Я знала, что Лия не могла говорить о своей ненависти к победе наших хоккеистов на Олимпийских играх и ждать и желать, когда, наконец, их поймают на употреблении мельдония. Лия так не разговаривает и не мыслит. И приводить все те аргументы, которые в статье выдаются за её прямые цитаты в данном якобы для радио Эхо Москвы интервью, в связи с победой хоккеистов на Олимпийских играх — не могла.
Я не имею привычки ввязываться в длительные комментарии в фейсбуке. Берегу свои нервы и считаю бесперспективной задачу — переубеждать людей, которым не нужны аргументы. И которые, дожив до совершеннолетия и даже до пенсии, выбирают себе в авторитеты мнения — лживые, очевидно пропагандистские источники, никогда не заглядывая в альтернативные, независимые СМИ. Возможно, даже не понимают смысла самих понятий: «независимые» и «пропагандистские».
Но в данном случае не выдержала и написала, что это фальшивка и таких слов Лия просто не могла произнести.
Я думаю, мне понятно, почему сейчас, уже не в первый раз, Лию пытаются оглупить и разжечь к ней ненависть. Лию я встретила 21 февраля в суде по апелляции об изменении условий содержания фигурантов «театрального дела»: А. Малобродского (находящегося 8 месяцев в СИЗО), Кирилла Серебренникова, Юрия Итина (находящихся много месяцев под домашним арестом, хотя следствие завершено ещё в середине января). После суда, который оставил все без изменений, Лия дала интервью — её окружили журналисты многих отечественных, государственных СМИ. Она выразила своё возмущение решением суда, абсурдностью и жестокостью, которую он демонстрирует. Как неоднократно делала открыто и прежде, по разным поводам нашей политической, сложной, человеческой ситуации… Эта её позиция по суду над нашими коллегами, распространённая мгновенно теми, кто попросил именно её дать свой комментарий, на мой взгляд, и послужила причиной появления фальшивки, — кому-то надо было заглушить впечатление от её слов в суде и объяснить её позицию её то ли «маразмом», то ли «нелюбовью к Родине», что должно вызвать оторопь у её поклонников и обесценить все её реальные высказывания и её позицию, идущую вразрез с официальной, властной.
Я удивилась, что её коллега публикует фальшивку, предложила ему распечатать текст статьи и показать Лие, когда он встретит её в театре. Но потом сама узнала ее телефон у журналистки «Эха Москвы» и позвонила ей. Извинилась, что беспокою — Лия ехала в театр на спектакль. Выслушав статью (которую я ей зачитала), она закричала от возмущения, сказав, что никогда не следила за хоккеем… не давала интервью «Эху Москвы» по событиям Олимпиады и ни слова правды в этой статье нет. Посетовала на то, сколько бредовых слов ей приписывают, и привела пример из другой публикации, где говорилось, что она якобы требует вынести труп Ленина из Мавзолея и положить на место себя… Смешно?! – Уже нет. А ведь и в это поверят её бывшие почитатели.
И вот под финал моего рассказа — ещё одна ложь в этой фальшивке: радио «Эхо Москвы», по словам журналистки, у которой я спросила телефон Лии, — никогда не брало у Лии комментария, на который заметка ссылается.
Вы спросите: зачем комментировать такую ерунду и расстраивать Лию? Вот я тоже так ответила журналистке «Эха», которая мне предложила написать в блог «Эха Москвы» об этом. Но она ответила, что надо… потому что — сколько можно терпеть эту ложь. Да и Лия поблагодарила. Хотя я по прежнему уверена — что это бесперспективно… увы. Устраивать травлю честного и невиновного человека стало у нас практически развлечением и не только в судах.